Картины жизни языческой Руси в двух действиях.

Либретто И.Стравинского и Н.Рериха. Балетмейстер В.Нижинский.

Первое представление: Париж, Театр Елисейских полей, 29 мая 1913 г.

Действующие лица

Старцы. Старейший-Мудрейший. Дева-избранница. Девушки, женщины. Совет мудрейших. Юноши. Предки.

Поднимается занавес, и открывается дикий пейзаж: нагромождения скал, среди которых неподвижно сидят две группы — юноши и девушки. Всматриваясь в священный камень, они ждут его вещего знака.

Девушки поднимаются. Среди них появляется Старец. Они водят вокруг него хороводы.

Старец направляется к священному кургану, за ним — девушки. Начинаются весенние гадания и танцы юношей. Землю, еще не проснувшуюся от зимнего сна, утаптывают молодые ноги танцем, заклинают ее расстать­ся с зимой. Чтобы умилостивить силы природы, танцуют и девушки. Обрядовые движения символизируют повсе­дневный труд. Девушки прядут пряжу, юноши взрыхля­ют землю, чтобы заставить ее дать обильные всходы. Танцы становятся все более живыми. Девушки и юноши захвачены движением.

Танец, наполненный счастливым упоением, переходит в дикую пляску. Умыкания девушек. Каждый юноша уво­дит с собой избранную. Начинаются Вешние хороводы, за ними — Игра двух городов. Ее ведут юноши, разделенные на две группы.

Накопленные за долгие месяцы зимы силы рвутся наружу. Старец силится унять выхваляющихся юношей. К его мудрым, полным значения словам прислушиваются разгоряченные игрой юноши. Они падают на землю, чтобы выразить свое преклонение перед нею Поцелуем земли. За­тем следует шествие Старейшего-Мудрейшего.

Опускается ночь. Последние лучи солнца окровавили облака. Девушки усаживаются у костра, окружая Старца.

Чтобы пробудить землю от зимнего сна, чтоб ожила природа, чтоб люди могли пожинать дары земли, нужно окропить землю девичьей кровью. Дабы избрать среди по­друг жертву, девушки водят круги, затевают Тайные игры, в конце которых приступают к обряду Величания Избран­ной. За ними следует Действо взывания к праотцам, пере­ходящее в Священную пляску Избранницы. Земля приня­ла жертву: луг зеленеет, на деревах распускаются листья. Расцветает жизнь. Все племя, охваченное восторгом и бла­годарностью земле, выражает свои чувства в Великой свя­щенной пляске.

 

 

Жан Кокто
«Весна священная»

«Весна священная» была показана в мае 1913 года в новом зале, лишенном аромата времени, слишком удобном и холодном для зрителей, привыкших сопереживать зрелищу сидя бок о бок в тепле красного бархата и позолоты. Я не думаю, что «Весна» встретила бы должный прием на менее претенциозной сцене, но этот роскошный зал самим своим видом свидетельствовал о том, какой ошибкой было сталкивать молодое, мощное произведение с декадентской публикой. Пресыщенной публикой, расположившейся среди гирлянд а-ля Людовик XVI, в венецианских гондолах, на мягких диванах и подушках в восточном стиле, винить в котором приходится все тот же «Русский балет».

В такой обстановке хочется отлеживаться после сытной трапезы в гамаке, дремать; все истинно новое отгоняешь, как надоедливую муху: оно мешает.

<…>

Позже я слышал «Весну» без танцев; мне хотелось бы увидеть эти танцы еще. <…> Вернемся в зал на авеню Монтеня и дождемся, когда дирижер постучит палочкой по пюпитру и занавес взовьется над одним из самых возвышенных событий в анналах искусства.

Зал сыграл ту роль, какую ему надлежало сыграть: он мгновенно взбунтовался. Публика смеялась, вопила, свистела, хрюкала и блеяла и, возможно, со временем устала бы, но толпа эстетов и кое-какие музыканты в непомерном рвении принялись оскорблять и задевать публику в ложах. Шум перешел в рукопашную.

Стоя в ложе, со съехавшей набок диадемой, престарелая графиня де Пурталес, красная как мак, потрясала веером и кричала: «Впервые за шестьдесят лет надо мной осмелились издеваться…» Милая дама не кривила душой: она верила, что это розыгрыш.

 

"Тяжесть бытия",
СПб, «Азбука-классика», 2003 г.